0979

11. 10. 2013

В грозном 43-м, когда по всем фронтам гремели бои, наша маленькая республика держала свою линию обороны. Пока сыновья и старшие братья сражались с врагом, их родные и близкие трудились у станции и в поле. Девиз «Все для фронта, все – для Победы» был не просто призывом, а смыслом повседневной жизни. Какой была эта жизнь? Учебники истории, книги и газетытех лет рисуют картины массового подъема и героизма, за которыми не всегда разглядишь реальные человеческие судьбы. Но когда перелистываешь пожелтевшие папки архивных документов тех лет, приметы военного времени и реальные человеческие судьбы открываются заново во всем их драматизме и многообразии.
В хранилищах Центрального государственного архива политической документации можно найти сотни таких свидетельств истории, которые нуждаются сегодня в детальном изучении и переосмыслении. Одна подшивка архивных раритетов может рассказать о военном времени не меньше, чем десятки публикаций. Попробуем вместе совершить путешествие в далекий 1943-й год, перебирая письма, заявления, обращения и другие документы, поступившие с февраля по декабрь в военный отдел Кызыл-Аскерского райкома партии.
Письма фронтовиков, которые просят местное партийное руководство помочь их бедствующим семьям: полуистлевшие треугольники со штампом полевой почты. Гвардии сержант Степан Передреев пишет о том, что его жена Дарья и малолетние дети «находятся в крайной нужде и голодают» и просит оказать им материальную помощь. К письму приложена копия ответа, где, в частности, сообщается о том, что «Дарье Передреевой помощь оказана, а именно: 6 метров мануфактуры, 1 платок и 50 килограммов кукурузы».
Но бывало и так, Командир одной из войсковых частей в своем письме ходотайствует за своего офицера орденоносца, просит помощь его бедствующей семье. Ответ военного отдела райкома партии суров: обследование показало, что семья офицера живет в достатке и в помощи не нуждается. Тут же предлагается командованию части обсудить на общем собрании поведение офицера, который ввел в заблуждение своего командира.
А вот письмо-обращение, принятое на общем собрании рабочими-стахановцами цеха № 10 завода имю Фрунзе: «Мы, комсомольцы и молодежь цеха № 10, обязуемся годовшину Сталинской Конституции встретить новыми производственными победами. Кроме того, мы отчисляем однодневный заработок в фонд постройки эскадрильи самолетов «Сталинградец» и обращаемся ко всем трудящимся Киргизии с призывом поддержать наше начинание.
Пусть созданная нашими трудами эскадрилья обрушит смертоносный огонь на головы фашистов и ускорит гибель врага».
Еще одно такое обращение направляют в ЦК КПб Киргизии рабочие лесхозов. «Воодушевленные героическим наступлением нашей Красной Армии, охваченной единым желанием разгромить ненавистного врага, в помощь Красной Армии члены профсоюза рабочих леса и сплава внесли на постройку танков и самолетов деньгами 163 437 рублей, облигациями разного займа – 183 085 рублей, компенсацию за неиспользованный отпуск – 19 020».
Нельзя без волнения читать письма девушек-работниц Фрунзенской швейной фабрики, которые просят райком комсомола направить их на работы по восстановлению Сталинграда. «Прошу послать меня в Сталинград, т.к. я хочу сама принимать активное участие в строительстве домов, разрушенных врагами», - пишут 18- летняя комсомолка Анна Богуславская и ее подруги.
Не сидели без дела в те суровые годы и работники культуры. И в архивных папках можно найти уникальные свидетельства того, в каких условиях им приходилось работать. Вот, например, дирижер театра оперы и балета Чернов пишет письмо лично секретарю ЦК компартии Киргизии Вагину, в котором просит подключить его квартиру к электричеству («разрешить хотя бы одну лампочку»). Говорит о трудных условиях, в которых приходится работать, о тяжелом материальном положении. Но больше всего дирижер озабочен невозможностью работать вечерами и ночами над партитурами и сетует на то, что соседние дома, жильцы которых гораздо меньше в этом нуждаются, имеют свободный доступ к электричеству.
А вот заявление артистов фронтовой бригады Александра Мурыгина: «На фронте мне пришлось работать в разных условиях. Погода, удары и сотрясения от переездов очень отразились на моем инструменте. Он сейчас требует большого ремонта. Начальник по делам искусств мне разрешил ремонтировать аккордеон, за свой счет, но мне это не по силам, да и времени осталось мало…». Но просит музыкант у партийного начальства не новый аккордеон, а разрешение зачислить в фронтовую бригаду свою жену, тоже аккордеонистку, и сообщает, что у них даже есть совместный номер.
Вообще, удивительно, что личные просьбы людей, которые писали местному партийному руководству отличались крайней скромностью, бывший фронтовик Карим Ибраев пишет о том, что не в состоянии купить себе одежду, а военное обмундирование, в котором вернулся с войны, истрепалось и пришло в негодность. Работа частного переплетчика едва позволяет прокормить себя и никого из родных и близких у инвалида войны нет.
В 1943 году делегация из Киргизии отправилась в блокадный Ленинград, чтобы передать его жителям собранные всей республикой продовольствие и теплую одежду. И вот один маленький штрих к этому хорошо известному историческому факту – обращение академика А. Бака к первому секретарю ЦК Компартии Киргизии. Приводим этот документ полностью:
«Секретарю ЦК КПб Киргизии т. Вагапову. 1943 г., декабрь
Глубокоуважаемый Алексей Власович!
Обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой включить в состав делегации, направленной в г. Ленинград, старшего научного сотрудника Академии наук СССР Крисс Анатолия Касеевича, Член ВКПб и АН работает уже 12 лет, он является автором ценного изобретения, засекреченного Наркоматом обороны СССР которое сейчас с успехом испытывается в госпитале № 1081»